— Мама, — сказал Невиль, склоняясь в поклоне, — разрешите представить вам Лили, мою жену. Это моя мать, Лили, графиня Килбурн. Прошу прощения — вдовствующая графиня Килбурн.
Это была та самая леди, которую Лили видела в церкви. Она поставила на стол чашку и блюдце и поднялась. Леди была высокого роста.
— Лили, — сказала она, улыбаясь, — добро пожаловать в Ньюбери-Эбби, моя дорогая, и в нашу семью. — Взяв Лили за руку, она наклонилась и поцеловала ее в щеку.
Лили уловила запах приятных и очень дорогих духов.
— Рада познакомиться с вами, — ответила она, не совсем уверенная, что каждая из них говорит хоть с каплей искренности.
— Позволь мне представить тебя остальным членам семьи, Лили, — сказал Невиль. В комнате наступила тишина. — Хотя, наверное, это будет для тебя слишком сложным. Может, на этот раз мы обойдемся общим представлением.
Но у вдовствующей графини было другое мнение.
— Конечно же, Лили нужно представить каждому члену семьи, — сказала она, беря Лили под руку. — Она ведь твоя жена. Идемте, Лили, я познакомлю вас с членами нашей семьи и друзьями.
На Лили обрушился целый список имен, которые она не могла запомнить с ходу, и ей показалось, что процедура знакомства заняла несколько долгих часов, хотя прошло менее четверти часа. Лили была представлена седовласому джентльмену и его жене, которых она накануне видела в холле, — герцогу и герцогине Анбери, брату и невестке вдовствующей герцогини. Ее представили маркизу с бесконечно длинным именем. А затем перед ней стали мелькать лица, имена и фамилии, которые она уже не могла запомнить, но отметила, что многие из них носили титулы. Были там тети и дяди, кузины и кузены, друзья семьи и друзья ее мужа или друзья друзей. Некоторые из них просто слегка наклоняли головы, более молодые люди отвешивали поклоны. Одни улыбались, другие нет. Многие пытались заговорить с Лили, но она не знала, что им ответить, и всем говорила, что ей приятно познакомиться с ними.
— Бедная Лили, вы выглядите совершенно сбитой с толку, — сказала леди, сидевшая возле чайного подноса, когда Лили и вдовствующая графиня подошли к ней. — Хватит на сегодня, Клара. Садитесь на этот пустой стул, Лили, выпейте чаю и съешьте бутерброд. Меня зовут Элизабет. Вы сегодня слышали столько всяких имен, что не бойтесь забыть мое, когда мы снова встретимся. Нам нужно запомнить только одно имя, а вам целую кучу. Когда-нибудь вы научитесь отличать нас друг от друга. Держите, моя дорогая.
Разговаривая, она налила Лили чашку чаю и теперь протянула ее ей вместе с тарелкой, на которой лежал крошечный сандвич со срезанной коркой. Лили не была голодна, но отказаться не решилась. Она взяла тарелку с сандвичем и тут же обнаружила: чтобы выпить чай, чего ей очень хотелось, она должна сначала съесть сандвич, дабы освободить руку для чашки. Фарфор был таким тонким, что от одной мысли, что она может разбить его, ей стало страшно.
Рука Невиля легла ей на плечо.
Лили заметила с облегчением, что в комнате уже не стояла тишина и она перестала быть центром внимания. Она догадалась, что это сделано из вежливости. Прислушиваясь к разговорам вокруг, она спокойно съела сандвич и выпила чай, не разбив чашку. Но без внимания ее не оставили. Люди, имен которых она не запомнила — и это при ее-то памяти! — старались втянуть ее в разговор. Несколько дам, жарко споривших о сходстве двух типов шляпок, обратились к ней.
— Что вы об этом думаете, Лили? — спросила нарядная рыжеволосая дама. — Разве они не похожи как две капли воды?
— Я не знаю, — ответила Лили, для которой шляпка служила не чем иным, как только защитой от солнца.
Затем они заговорили о каком-то театре в Лондоне, и мнения аудитории разделились: одни считали его комедийным, другие говорили, что там ставят в основном трагедии. Лили с приятной ностальгией вспомнила грубые сценки, которые разыгрывали солдаты, чтобы посмешить полк.
— А что думаете об этом вы, Лили? — спросил молодой человек с приятным лицом и короткими светлыми волосами. Был ли он родственником или одним из друзей?
— Я не знаю, — снова ответила Лили.
Они заговорили о концерте, который состоялся в Лондоне несколько недель назад и на котором многие из гостей присутствовали. Герцогиня Анбери считала Моцарта величайшим гением мира из когда-либо живших на земле. Дородный джентльмен с красным лицом не соглашался с ней и приводил доводы в защиту Бетховена. Мнения присутствующих разделились.
— А что думаете вы, Лили? — спросила герцогиня.
— Я не знаю, — в очередной раз ответила Лили. Лили стало казаться, что они намеренно спрашивают ее мнение, отлично понимая, что она ничего не знает, что она и сейчас так же невежественна, как и в день своего рождения. Но возможно, она ошибалась. В их взглядах не читалось злорадства.
Заговорили о книгах. Джентльмены выступали в защиту политических и философских трактатов, а леди считали, что только романы имеют право на существование.
— Какие романы вы читали, Лили? — спросила необыкновенно элегантная молодая леди.
— Я не умею читать, — ответила Лили.
Наступило неловкое молчание. Все были заметно смущены. Лили всегда хотелось научиться читать. Когда она была ребенком, ее родители рассказывали ей разные истории, и она всегда мечтала, как было бы чудесно научиться читать и погрузиться в волшебный мир книг. Какой же невежественной она была! У нее не было возможности ходить в школу, а ее отец, который едва читал и мог написать только свое имя, ничему не мог научить ее.